Через неделю после похорон матери бабушке Ольге Пантелеевне в Омск и мне позвонили юристы Сергея. Они просили отказаться от любых претензий на наследство. Я приехал в юридическую контору по указанному адресу, прочитал бумагу. И мне стало так противно, охватило такое чувство брезгливости, что я все подписал и ушел. Точно так же поступила бабушка.

Друзья говорят: зря вы так сделали. Всем известно, что в нашей семье деньги зарабатывала мама и покупку новой квартиры оплатила она. Сергей Цигаль - художник малоизвестный, его картины не идут нарасхват; он в это жилье сильно не вложился. Но не в этом же дело! Ни я, ни бабушка на квартиру претендовать бы не стали, ведь там живут сестра Маша и Сережа, которого мама так любила. Убивает сознание того, что через неделю после похорон этот любимый мужчина не плакал, не был в депрессии, а озаботился судьбой наследства и сделал так, чтобы мать и сын его любимой ничего не получили. Что ж, ему все удалось, мы сами ему в этом помогли.

Не знаю, насколько Сергей Цигаль счастлив сегодня в этой квартире. С того момента я с ним больше не общаюсь. Он тоже никак себя не проявляет. Я так и остался для него чужим ребенком.

С Мирэль Яковлевной и Машей мы созваниваемся, изредка видимся. Я стараюсь в наших разговорах не касаться Сережи. Боюсь услышать от Маши одобрение некрасивого поступка ее отца. Не хочу потерять еще и сестру.

В одной «желтой» газете прочитал интервью с сотрудниками Троекуровского кладбища. В нем говорилось, что мне не дают поставить памятник на могиле матери. Мол, Цигаль этому препятствует. Неправда. Бюст Любови Григорьевны ваяет двоюродный брат Сергея Алик Цигаль. Планируется поставить его на мраморной колонне. Когда я бываю у мамы, даю деньги работникам кладбища, чтобы содержали ее могилку в порядке, поправляли, убирали листья. Если пройдет еще год и памятника не будет - займусь этим делом сам. Но думаю все же, что Сережа до такого не доведет, он любил маму.

...Недавно на съемках картины Сергея Гинзбурга «Первая попытка» я познакомился с молодой актрисой Викторией Богатыревой. Началось все банально. Увидел, опешил, подумал: «Такая девушка не может быть одна, повезло же кому-то». Выяснил, что, действительно, бойфренд у Вики имеется. Однако у ассистента режиссера по актерам я все же раздобыл ее телефон. Пытался зазвать на спектакль «День выборов», но получил отказ. Тогда отправил эсэмэс: «Чуть свет - и я у ваших ног. Сударыня, позвольте без елея. Зазвать в театр я вас вчера не смог, хотя надежды антрацит тихонько тлеет: а вдруг случится, вдруг произойдет? Идеями порой я брызжу. Я понимаю: дел - невпроворот. Я на спектакле все же вас увижу?» Вика ответила. Между нами завязалась остроумная переписка и продолжалась два месяца, которые я провел на Гоа. Поскольку Вика была несвободна, ни о каких отношениях, кроме дружеских, речи быть не могло.

Но через некоторое время до меня дошел слух, что она рассталась со своим парнем. Времени терять было нельзя.

Так долго я не ухаживал ни за одной женщиной. Еще на романтическом этапе наших отношений поинтересовался, какие цветы любит девушка. Оказалось - полевые ромашки. А дело-то было зимой! Но я облазил весь Интернет и нашел магазин, где пообещали позвонить, когда они появятся. Сам названивал туда каждый день и добил их. Мне привезли огромный букет полевых ромашек, который я и вручил Викуле.

Впервые мы появились вместе на «Кинотавре». Поскольку оба люди публичные, понимали, что интерес к нам будет, но никак не ожидали, что такой! Казалось порой, что мы - главные персоны фестиваля, по-моему, в каждой второй статье о нас писали.

Будь наша воля, мы бы с Викой тихо приехали в Сочи и так же тихо уехали. Нам повышенное внимание ни к чему.

У нас совсем другие заботы и мечты. Я очень хочу детей. Хочу дом, где всегда будет тепло и уютно. Хочу настоящую семью, такую, какой у меня самого никогда не было...