В последний раз мы встретились с Колей в кафе. Он жил в новой квартире на «Войковской». Там шел ремонт, и он меня попросил помочь с покупкой холодильника. До последнего дня Коля часто просил помочь ему с покупками одежды, обуви, техники. Даже когда я пыталась фыркать. «Тань, ну у меня джинсы порвались. Поедем купим?» Я отвечала: «Сам поезжай. Или жену попроси!» - «Сам не умею, а больше никому не надо...» Я сдавалась, и мы ехали в магазин. «В понедельник за тобой заеду», - сказал он прощаясь. Но так и не позвонил...

- С ним же жила новая девушка по имени Людмила?

- Он мне рассказывал о ней. Они познакомились на съемках в Минске. Люся была очень похожа на меня, ту, из молодости. С большой русой косой, перекинутой на грудь. Люся - это я двадцать лет назад... Помню, как-то Коля спросил: «А может, это любовь?» Я сказала: «Да ладно, Коль, порезвись, поиграй, если тебе нравится. Ты же знаешь, мы все равно любим друг друга». - «А что, ты даже не ревнуешь?» - «Нет. Я слишком хорошо тебя знаю». - «Какая же ты сука! Но все равно роднее тебя никого на свете нет, - заливался он смехом. А потом с грустью: - Странно это... Что мы наделали?»

- А вы все равно продолжали общаться?

- Мы просто стали близкими друзьями. Нам всегда было хорошо вдвоем, мы все никак не могли наговориться, словно давно не виделись. Рассказывали друг другу истории, сны, анекдоты, делились мечтами, планами, тревогами и радостями. Одна из его прощальных фраз была: «Я тебя как облупленную знаю, а мне с тобой до сих пор интересно». Этот интерес и держал нас вместе столько лет...

На следующий день, во вторник, я не выдержала и позвонила ему сама. Все телефоны молчали. В пятницу я должна ехать на дачу, а у меня сердце не на месте, тревожно как-то. Если бы он взял трубку, я бы все поняла и могла бы его спасти! Он знал это и трубку не брал... Потом выяснилось, что из Минска приехала Люся, они это дело отметили. Несколько дней Коле было очень плохо, он вставал, а его бросало от стенки к стенке, уже нарушилась речь, но звонить в скорую он не разрешил. Только когда отключился, вызвали врачей, но они уже не могли ничего сделать. Наконец в субботу трубку в Колиной квартире взял незнакомый мужчина: «Николай Николаевич не может говорить. Дня через два позвоните. Я врач». Я даже обрадовалась, что рядом с Колей врач, а потом сообразила: значит, ему плохо. Звоню снова - молчание. Вдруг женский голос: «Это Люся. А вы кто?» - «Таня». - «А-а-а. Та самая?» Она разрыдалась: «Колю увезли в больницу. Что мне делать? Я в чужом городе, никого не знаю...»

В Боткинской больнице врачи сразу же дали мне понять, что Коля не выживет. Но я отказывалась в это верить. Мне о кровоизлиянии в мозг - а я свое: «Какие лекарства покупать? Когда выписывать будете?» На следующий день мы с Люсей поехали встречать Колину маму на вокзал. Она, кстати, даже не поняла, кто я такая, решила, что таксистка. Это потом она всполошилась: «А кто это?» В тот день мы собирались к нему приехать, позвонили в больницу, а нам говорят: «Все... скончался...».

Коли не стало в пятьдесят два года. Инсульт... У меня было такое чувство, что это самоубийство. Он не хотел умирать. Но фатально отказывался от помощи, решив: будь что будет. Словно себя самого проверяя на прочность, пытался «расколоть». Он настолько запутался в жизни, что пустил все на самотек, устал метаться и искать решений, которых все от него требовали...

Забирала его из больницы я одна. В коридор выкатили каталку с телом. Глянула на него - и обомлела! Лежит Коля со своей фирменной легкой ухмылочкой в уголке рта, как живой. И все время похорон я не сводила с него глаз, мне казалось: сейчас он прекратит эти дурацкие шутки и встанет...

На панихиде у Колиного гроба сидели три женщины, три «вдовы»: Вера, я и Люда. Моя дочка познакомилась со своей сестрой Олей, у нас остались теплые чувства к Оле, да и к Вере тоже. Оля с Таней очень быстро нашли общий язык, несмотря на большую разницу в возрасте. Потом Оля с мужем приезжали к нам на дачу. Таня очень похожа на отца во всем. Она говорит: «Ну ты же знаешь, что у меня папин характер!» Она, абсолютно как он, вертит мной как хочет! И из папы вила веревки и командовала им. Сейчас Татьяна Еременко поступает во ВГИК на режиссерский факультет.

Внезапная смерть Коли перевернула мою жизнь. Она выбила меня из колеи так, что я полгода была как мертвая. Если можно было бы все вернуть» и исправить... Я на самом деле не хотела жить. У нас дома не было еды. Приезжали подруги и привозили нам поесть. Я падала в обмороки, температура внезапно поднималась до сорока градусов. Просыпалась, отвозила Таню в школу, возвращалась и ложилась снова. Туда я еще держалась, а на обратной дороге у меня начинали литься слезы ручьем. Реву, еду и дороги не вижу, думаю: «Сейчас врежусь в кого-нибудь». Однажды включаю радио, а там поет неизвестный бард: «Ты только не плачь. Я рядом с тобой. Родная, я люблю тебя. Ты только не плачь...» Мистика какая-то!

А потом Коля стал приходить ко мне во сне. Помню, снится мне, как мы с Верой поднимаемся по лестнице старого дома. Навстречу Коля: «Наконец-то ты пришла!» Вера проскальзывает мимо него, а меня он обнимает и крепко держит. Мне тепло-тепло. Тут я понимаю, что это плохо, и говорю: «Послушай, ты меня подожди, я сейчас не могу к тебе прийти. Еще рано. Мне надо Таню вырастить...» С тех пор во снах он стал уходить, испаряться. Я бегу за ним, а он сворачивает за угол и исчезает. Или вдруг говорит: «Я забыл билеты купить...», резко поворачивается и уходит... Каждый раз я просыпалась в слезах: ну почему он уходит? И до сих пор мечтаю увидеть один сон: я нажимаю кнопку звонка, за дверью раздаются шаркающие шаги, потом она открывается, и на пороге...