Вчера, 4 июля, не стало выдающегося иранского режиссера
Аббаса Киаростами — центральной фигуры иранской «новой волны», обладателя наград Каннского и Венецианского кинофестивалей, поэта, художника и фотографа. Менее двух недель назад Киаростами исполнилось 76 лет.
Киаростами жил и работал в родном Иране, не покинув страну даже после Исламской революции 1979 года. На его счету более сорока работ. Среди самых громких — трилогия «Кокер» («Где дом друга?», «Жизнь и ничего более» и «Сквозь оливы»), «Крупный план» 1990 года, «Вкус вишни», удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля 1997 года, и «Нас унесет ветер» 1999 года (приз жюри и ФИПРЕССИ в Венеции).
В год выхода «Вкуса вишни» ЮНЕСКО наградил режиссера золотой медалью имени
Федерико Феллини за вклад в мировой кинематограф. Все нулевые Киаростами собирает урожай почетных премий на кинофестивалях в разных уголках Земли, но не останавливается как режиссер, продолжая снимать кино. «Копия верна» 2010 года удостаивается двух призов Каннского кинофестиваля (один из них уходит
Жюльет Бинош — за лучшую женскую роль). Последней полнометражной работой мастера стала снятая в Японии история «Как влюбленный», премьера которой тоже состоялась в Каннах.
С марта этого года Аббас Киаростами находился в тяжелом состоянии, причиной которого была онкологическое заболевание.
Менее недели назад Американская киноакадемия пригласила режиссера в свои ряды.
Вот как отреагировал на смерть своего коллеги
Мартин Скорсезе: «
Я был глубоко потрясен и опечален, когда услышал о смерти Аббаса Киаростами. Он был одним из немногих художников с особенным пониманием мира, которое когда-то охарактеризовал Жан Ренуар: “Реальность — это всегда магия”. Для меня в этом весь Киаростами, все его работы. Его работы называют “минималистскими”, но на самом деле — наоборот: каждая терпеливо и изящно снятая сцена во “Вкусе вишни” или “Где дом друга?” полна красоты и удивления. Я знал Аббаса последние десять или пятнадцать лет. Он был совершенно особенным человеком: тихим, элегантным, скромным и при этом четким и очень внимательным — он замечал буквально все. Наши пути очень редко пересекались, но я был искренне рад, когда это случалось. Он был настоящим джентльменом и одним из величайших художников нашего времени».